Согласно административным указаниям, коллективизация российских немцев-крестьян должна была произойти осенью 1930 – весной 1931 гг.
Их хозяйства находились, в основном, в важнейших зернопроизводящих районах, поставлявших хлеб на рынок. Поэтому по решению Советского
правительства они в первую очередь должны были объединиться в коллективные хозяйства.
Если не брать во внимание кулаков, отношение большинства российско-немецких крестьян к коллективизации было очень дифференцированным.
Большинству казалось наиболее естественным поощрявшееся во времена НЭПа стремление хозяйствовать самостоятельно, без помех и продавать излишки.
Беднейшее крестьянство было за коллективизацию. С одной стороны, они хотели "мира" с Советским правительством, с другой стороны, многие из них
уже состояли в кооперативах, чтобы выжить
[см. здесь] 
.
Господствовавшее в конце 20-х годов в АССР Немцев Поволжья мнение описал в 1928 году Вильгельм Курц следующим образом: "Переход от единоличного
к групповому и коллективному хозяйствованию вызывает (у них) пока еще упорное сопротивление".
На Волге тогда был 181 колхоз, объединяя 6,8 процента крестьянских хозяйств. Но уже в конце 1929 года, непосредственно перед принятием решения об
ускоренной коллективизации, уже 32 процента хозяйств было объединено в колхозы. Этот темп был еще более ускорен в последующие месяцы,
после того как АССР посетила правительственная делегация.
Летом 1931 года уже 95 процентов крестьянских хозяйств были объединены в колхозы. Таким образом, коллективизация поволжских крестьян шла в
соответствии с планом. В других регионах страны были подобные темпы коллективизации. К концу второй пятилетки (1937 г.) около 93 процентов
крестьянских хозяйств было объединено в колхозы. Было создано 243 000 колхозов.
Последствия 
проведенной "сверху" коллективизации сельского хозяйства были, однако, другими, чем планировалось.